Спутники Pathfinder: Kingmaker | Харрим

Харрим – это спутник главного героя в Pathfinder: Kingmaker. Харрим склонен к необычным, но эффективным решениям.

Биография

В мире Голариона религия – это не тема для абстрактных философских дискуссий, а вопрос жизни и смерти. Различные божества непосредственно вмешиваются в жизнь смертных – кто-то меняет их к лучшему, кто-то к худшему, а кто-то просто делает их... страннее.

Во время своей жизни в горах Пяти Королей Харрим стремился следовать Торагу, богу ремесла. К сожалению, сколько бы он ни изучал священные книги, он не смог выполнить важнейшее требование к священнослужителю Торага: он так и не научился делать что-либо своими руками. Это было хуже, чем обычная неуклюжесть: Харрим не мог выковать ни одного гвоздя или вырезать деревянную ложку, чтобы спасти свою жизнь. Некоторые дварфы высмеивали его, другие предположили, что Тораг, должно быть, проклял его — и это было то, во что сам Харрим в конце концов поверил.

Преданный и оставленный богом, которому он был готов посвятить всю свою жизнь, Харрим отправился в изгнание, в поисках какой-то другой цели в жизни. Он нашел её, когда встретил культ одного из самых таинственных божеств Голариона - Гротуса, бога конца времен. Колоссальная луна в форме черепа, нависшая над чистилищем, Гротус ждет того дня, когда богиня смерти Фаразма больше не сможет сдерживать его, чтобы он мог отправиться на материальный план и положить ему конец. Этот судьбоносный день далеко не близок — для того, чтобы Гротус стал свободным, потребовалась бы вечность, но это неизбежно и приближается с каждой секундой. Гротус терпелив, как и его поклонники - прячутся в тени, слушают слабый шепот своего бога, медитируют над собственной смертностью и бренностью жизни.

Говорят, что поклонники Гротуса медленно погружаются в безумие. Но Харрим отвергает такие клеветнические слухи. То, как он говорит и действует, может показаться эксцентричным, но это не имеет ничего общего с так называемым безумием – он просто углубляется в фундаментальные истины, понимая природу мира и неизбежность его гибели... Он счастлив объяснить учения своей религии, хотя редко находит кого-то готового слушать.