«Планета обезьян: Революция» — рецензия Variety
Известная пословица гласит, что темнее всего перед рассветом (дословный перевод фильма с англ. «Рассвет планеты обезьян»), но возобновление франшизы оказалось куда более мрачным, нежели первая часть. «Планета обезьян: Революция» представляет собой революцию обезьян, достигающую беспрецедентного уровня мрачной анархии. Продолжение фильма «Восстание планеты обезьян», который вышел в 2011 году и неожиданно оказался «лучше-чем-ожидали», превзошло своего предшественника практически по всем направлениям. Полностью сменив весь «человеческий» состав актеров, но при этом выдвинув, ожившее благодаря мастерству Энди Серкиса, воплощение Цезаря на главную роль, «Планета обезьян: Революция» обязана собрать рекордные сборы по всему миру, начиная с 9 июля, и проложить, таким образом, дорогу для сиквелов, которые раскроют эту большую и комплексную франшизу.
Следуя за основательным исполнением фильма «Восстания планеты обезьян», который собрал положительные рецензии, сумму более чем в 480 миллионов долларов по всему миру, а ещё номинацию Оскара за фантастическую работу со спецэффектами, режиссер фильма «Монстро» Ривз унаследовал франшизу, созданную Пьером Булем, в гораздо лучшем состоянии, чем она досталась Уайатту, учитывая жуткое отношение к ремейку режиссёра Тима Бертона под названием «Планета обезьян», что вышел на экраны в 2001 году. Казалось бы, после того как доверие было восстановлено, можно стать более самоуверенным, взять наиболее впечатляющие эпизоды из «Восстания» и развить данное научно-фантастическое повествование. Вместо этого Ривз и вернувшиеся сценаристы Рик Джаффа, Аманда Сильвер (вместе с присоединившимся к ним сценаристом фильма «Росомаха: Бессмертный» Марком Бомбэком) выбрали другую линию поведения, придавая новой картине форму абсолютной военной драмы, с добавлением неожиданных разветвлений центрального конфликта человека против зверя, а также сцен сражений, за которые крестный отец компании Weta Digital Питер Джексон может гордиться.
Действие фильма начинается примерно десятилетие спустя событий «Восстания». Новости со всего мира десятилетней давности объясняют текущие радикальные изменения: вирус ALZ-113 (или обезьяний грипп), выпущенный на свободу в конце предыдущего фильма, уничтожил практически все человеческое население земли, уровень выживаемости составил менее одного человека из 500. Это небольшой отвлекающий маневр, использованный в начале картины, так как на данный момент вирус уже не является самой страшной угрозой ежедневному существованию человека. Все государственные функции приостановлены, атомная энергетика практически истощена, поэтому оставшиеся группы выживших людей существуют в спартанских условиях и полной электрической изоляции; если их первым не добьет грипп, то отсутствие самых необходимых ресурсов сделает свое дело.
Сан-Франциско, или, по скорее, пост-обезьяно-апокалиптические останки города, снова играют роль сцены будущих действий. При этом фон города великолепно создан художником Джеймсом Чинландом в виде омертвелого пустыря, заполненного развалинами домов, покрытых растительностью и утопающих в болоте. При этом прежние ориентиры города мрачно покрылись ржавчиной и мхом. Малочисленными жителями этого пустыря руководит Дрейфус (Гари Олдман), помешанный на мести обезьянам за гибель его семьи от вируса. Более спокойным по отношению к приматам является Малкольм (Джейсон Кларк), который возглавляет проект по восстановлению электричества в городе путем возвращения контроля над Дамбой О’Шонесси. Для этого необходимо вторгнуться в лесные владения обезьяньей общины, расположенные по соседству с городскими руинами. Там пока еще управляет твердая волосатая рука Цезаря; учитывая, что отношения между человеком и обезьяной уже стали крайне хрупкими, это нарушение границ добавляет дров в огонь межвидового противостояния.
Хотя Цезарь отзывается на дипломатические переговоры с Малкольмом и дает разрешение на ограниченный доступ к дамбе, не все его последователи одобряют данный шаг. Особенно взбешен Коба (Тоби Кеббелл) — вспыльчивая, ненавидящая людей обезьяна с мятежными намерениями занять роль предводителя; когда точно такие же непокорные члены отряда Малкольма нарушают условие перемирия, выдвинутое Цезарем, по поводу отсутствия оружия, ярость Кобы дает ему силы, чтобы воплотить свои агрессивные намерения против Цезаря (к сожалению, сценаристы не дали Цезарю произнести фразу «И ты, Коба?»). Сценарий элегантно создает человеческую и обезьянью общины как противостоящие друг другу, но при этом они являются явно схожими экосистемами, каждая из которых внутренне разрушается из-за попыток находиться в относительной терпимости по отношению друг к другу.
Франшиза «Обезьян» всегда была политически загруженной, а последний фильм заявляет о своей левой направленности (прим. — «левые» в США социал-демократы), причем как скрытыми аллегориями, так и открыто напрямую (очевиден подтекст о контроле над распространением оружия). В то время как предыдущий фильм позиционировался как поучительная история, направленная против разрушительного человеческого вмешательства в окружающую среду, «Планета обезьян: Революция» распределяет вину несколько более равномерно, по мере того как звери (фильм про которых начинается с захватывающего и невероятного противостояния медведю гризли) показаны не менее безрассудными в оказании влияния на биосферу, чем бывшие цари природы. «Я всегда думал, что обезьяна лучше человека»: признается Цезарь Малкольму, при этом структура его речи меняется довольно быстро даже в течение фильма. «Теперь я вижу насколько мы на них похожи». Это перевернутое с ног на голову прозрение вызвало бы слезы у Джейн Гудолл (прим. — Дама Валери Джейн Моррис Гудолл — посол мира ООН, приматолог, этолог и антрополог из Великобритании).
Независимо от того, чью сторону примут зрители, результат получился, безусловно, впечатляющим. Ривз показал человеческую колонию с тем же ощущением кинетической паники, которую он добавил в дерзкую механику фильма «Монстро», хотя в этот раз и с большим техническим великолепием. Учитывая, что большая часть приглашенных талантов являются новичками в данной франшизе, «Планета обезьян: Революция» обладает эстетически совершенным отличием по сравнению с «Восстанием». Украшенная хором музыка композитора Майкла Джаккино время от времени вызывает воспоминания о великолепии работы Говарда Шора над трилогией «Властелина колец». Редакторская работа, выполненная Уильямом Гоем и Стэном Салфасом, раскрывает многочисленные вопросы драмы, перед тем как погрузить зрителей в чрезмерно оживленный финал, в котором партия Олдмана, в частности, очень короткая. Хоть данная картина практически на полчаса длиннее своей предшественницы, она не ощущается длинной.
Естественно, что работа таких мастеров эффектов, как Джо Леттери и Дэна Леммона, была сохранена, в этот раз даже с более ошеломляющими результатами, в том числе с возросшим количеством персонажей и более развитыми способностями обезьяньего общества (которые теперь могут ездить на лошадях, управляться с огнестрельным оружием и только бог знает, что еще). Синтез работы по захвату движений с изысканной боевой хореографией в фильме в высокой степени потрясает.
То, что общество под руководством Цезаря теперь кажется настолько единым и абсолютно детализированным в плане характеров, несомненно, является заслугой магии Леттери и Леммона. Хотя большая часть заслуги также должна быть присуждена актерам, стоящим за этой иллюзией. Серкиса теперь следует в полной мере использовать для кульминаций, которые станут вершиной синтеза его динамичной игры и образа в многочисленных компьютеризированных представлениях, хотя именно в этом фильме он предстает в чрезвычайно чутком, эмоционально особенном виде; между тем, животная энергетика и дикая враждебность Кеббелла прожигают даже сквозь цифровое изменение внешности. Вопреки привлекательности Кларка для простого обывателя, и некоторого довольно эксцентричного позерства со стороны Олдмана, менее волосатая группа персонажей кажется слегка блеклой по сравнению со своими оппонентами. Возможно, все-таки фильм находится на стороне обезьян.
by Guy Lodge, Variety.com
Перевод: Rutab.net
Следуя за основательным исполнением фильма «Восстания планеты обезьян», который собрал положительные рецензии, сумму более чем в 480 миллионов долларов по всему миру, а ещё номинацию Оскара за фантастическую работу со спецэффектами, режиссер фильма «Монстро» Ривз унаследовал франшизу, созданную Пьером Булем, в гораздо лучшем состоянии, чем она досталась Уайатту, учитывая жуткое отношение к ремейку режиссёра Тима Бертона под названием «Планета обезьян», что вышел на экраны в 2001 году. Казалось бы, после того как доверие было восстановлено, можно стать более самоуверенным, взять наиболее впечатляющие эпизоды из «Восстания» и развить данное научно-фантастическое повествование. Вместо этого Ривз и вернувшиеся сценаристы Рик Джаффа, Аманда Сильвер (вместе с присоединившимся к ним сценаристом фильма «Росомаха: Бессмертный» Марком Бомбэком) выбрали другую линию поведения, придавая новой картине форму абсолютной военной драмы, с добавлением неожиданных разветвлений центрального конфликта человека против зверя, а также сцен сражений, за которые крестный отец компании Weta Digital Питер Джексон может гордиться.
Действие фильма начинается примерно десятилетие спустя событий «Восстания». Новости со всего мира десятилетней давности объясняют текущие радикальные изменения: вирус ALZ-113 (или обезьяний грипп), выпущенный на свободу в конце предыдущего фильма, уничтожил практически все человеческое население земли, уровень выживаемости составил менее одного человека из 500. Это небольшой отвлекающий маневр, использованный в начале картины, так как на данный момент вирус уже не является самой страшной угрозой ежедневному существованию человека. Все государственные функции приостановлены, атомная энергетика практически истощена, поэтому оставшиеся группы выживших людей существуют в спартанских условиях и полной электрической изоляции; если их первым не добьет грипп, то отсутствие самых необходимых ресурсов сделает свое дело.
Сан-Франциско, или, по скорее, пост-обезьяно-апокалиптические останки города, снова играют роль сцены будущих действий. При этом фон города великолепно создан художником Джеймсом Чинландом в виде омертвелого пустыря, заполненного развалинами домов, покрытых растительностью и утопающих в болоте. При этом прежние ориентиры города мрачно покрылись ржавчиной и мхом. Малочисленными жителями этого пустыря руководит Дрейфус (Гари Олдман), помешанный на мести обезьянам за гибель его семьи от вируса. Более спокойным по отношению к приматам является Малкольм (Джейсон Кларк), который возглавляет проект по восстановлению электричества в городе путем возвращения контроля над Дамбой О’Шонесси. Для этого необходимо вторгнуться в лесные владения обезьяньей общины, расположенные по соседству с городскими руинами. Там пока еще управляет твердая волосатая рука Цезаря; учитывая, что отношения между человеком и обезьяной уже стали крайне хрупкими, это нарушение границ добавляет дров в огонь межвидового противостояния.
Хотя Цезарь отзывается на дипломатические переговоры с Малкольмом и дает разрешение на ограниченный доступ к дамбе, не все его последователи одобряют данный шаг. Особенно взбешен Коба (Тоби Кеббелл) — вспыльчивая, ненавидящая людей обезьяна с мятежными намерениями занять роль предводителя; когда точно такие же непокорные члены отряда Малкольма нарушают условие перемирия, выдвинутое Цезарем, по поводу отсутствия оружия, ярость Кобы дает ему силы, чтобы воплотить свои агрессивные намерения против Цезаря (к сожалению, сценаристы не дали Цезарю произнести фразу «И ты, Коба?»). Сценарий элегантно создает человеческую и обезьянью общины как противостоящие друг другу, но при этом они являются явно схожими экосистемами, каждая из которых внутренне разрушается из-за попыток находиться в относительной терпимости по отношению друг к другу.
Франшиза «Обезьян» всегда была политически загруженной, а последний фильм заявляет о своей левой направленности (прим. — «левые» в США социал-демократы), причем как скрытыми аллегориями, так и открыто напрямую (очевиден подтекст о контроле над распространением оружия). В то время как предыдущий фильм позиционировался как поучительная история, направленная против разрушительного человеческого вмешательства в окружающую среду, «Планета обезьян: Революция» распределяет вину несколько более равномерно, по мере того как звери (фильм про которых начинается с захватывающего и невероятного противостояния медведю гризли) показаны не менее безрассудными в оказании влияния на биосферу, чем бывшие цари природы. «Я всегда думал, что обезьяна лучше человека»: признается Цезарь Малкольму, при этом структура его речи меняется довольно быстро даже в течение фильма. «Теперь я вижу насколько мы на них похожи». Это перевернутое с ног на голову прозрение вызвало бы слезы у Джейн Гудолл (прим. — Дама Валери Джейн Моррис Гудолл — посол мира ООН, приматолог, этолог и антрополог из Великобритании).
Независимо от того, чью сторону примут зрители, результат получился, безусловно, впечатляющим. Ривз показал человеческую колонию с тем же ощущением кинетической паники, которую он добавил в дерзкую механику фильма «Монстро», хотя в этот раз и с большим техническим великолепием. Учитывая, что большая часть приглашенных талантов являются новичками в данной франшизе, «Планета обезьян: Революция» обладает эстетически совершенным отличием по сравнению с «Восстанием». Украшенная хором музыка композитора Майкла Джаккино время от времени вызывает воспоминания о великолепии работы Говарда Шора над трилогией «Властелина колец». Редакторская работа, выполненная Уильямом Гоем и Стэном Салфасом, раскрывает многочисленные вопросы драмы, перед тем как погрузить зрителей в чрезмерно оживленный финал, в котором партия Олдмана, в частности, очень короткая. Хоть данная картина практически на полчаса длиннее своей предшественницы, она не ощущается длинной.
Естественно, что работа таких мастеров эффектов, как Джо Леттери и Дэна Леммона, была сохранена, в этот раз даже с более ошеломляющими результатами, в том числе с возросшим количеством персонажей и более развитыми способностями обезьяньего общества (которые теперь могут ездить на лошадях, управляться с огнестрельным оружием и только бог знает, что еще). Синтез работы по захвату движений с изысканной боевой хореографией в фильме в высокой степени потрясает.
То, что общество под руководством Цезаря теперь кажется настолько единым и абсолютно детализированным в плане характеров, несомненно, является заслугой магии Леттери и Леммона. Хотя большая часть заслуги также должна быть присуждена актерам, стоящим за этой иллюзией. Серкиса теперь следует в полной мере использовать для кульминаций, которые станут вершиной синтеза его динамичной игры и образа в многочисленных компьютеризированных представлениях, хотя именно в этом фильме он предстает в чрезвычайно чутком, эмоционально особенном виде; между тем, животная энергетика и дикая враждебность Кеббелла прожигают даже сквозь цифровое изменение внешности. Вопреки привлекательности Кларка для простого обывателя, и некоторого довольно эксцентричного позерства со стороны Олдмана, менее волосатая группа персонажей кажется слегка блеклой по сравнению со своими оппонентами. Возможно, все-таки фильм находится на стороне обезьян.
by Guy Lodge, Variety.com
Перевод: Rutab.net
0 комментариев